Эва Фелиньска Воспоминания из путешествия в Сибирь и пребывания в Березове т.1

Путешествие из Киева в Тобольск

В 1839 году 11 марта по старому стилю я покинула Киев. Несмотря на лучи солнца, падающие с высоты, держался мороз, и никакие знаки не предвещали приближающуюся весну; по льду преодолев Днепр, гостинцем через Орел, на санях отправилась я в далекое путешествие.

Вскоре мы преодолели реку, лошади побежали быстрее. Я оглянулась раз, второй, третий. Уже не видно было Киева, и ничего не видно и не слышно. Только постоянный звон почтового колокольчика, только подбрасывание саней, которые беспрестанно попадали в ямы, выбитые в глубоком снегу, по-разному оказывали влияние на душу. Наконец и этот звон, и это постоянное подбрасывание, однообразные, начали вызывать чувство, подобное тому, которое ощущаешь во время неспокойного сна, когда разум полусонный, а ты беспокоишься и не понимаешь, почему.

Остановка перед почтовым домом для смены лошадей, или переворот саней, возвращали внимание к внешним вещам; в то же время боль головы, боль в руках и ногах становились более ощутимыми, но короткие минуты смены упряжи не оставляли свободного времени, чтобы прийти в себя, так как звон колокольчика подавал сигнал, сани начинали лететь, снова то углубляясь, то выскакивая из этих снеговых пропастей, без отдыха, без уменьшения шага, и так все дальше, дальше, дальше… День сменялся ночью, а ночь днем под этот звон колокольчика.

Первые дни дороги казались мне невыносимыми, поскольку я не умею спать в дороге; усталость доходила до последней грани, настолько, что несколько часов сна было уже необходимостью. После двух суток дороги, выйдя из саней во время перемены лошадей, я вошла в почтовый домик и упала на лавку, чтобы поспать хоть пару часов, но не уснула, так как разум не мог уснуть, побуждаемый беспокойством, а тело отказывало целиком.

Напрасно мой проводник, стоя надо мной, говорил, что нужно ехать и что в санях я высплюсь, а я, как норовистая лошадь, не хотела то есть не могла сдвинуться с места.

Почтовый служащий, русский, офицер в отставке, увидев мое состояние, показал моему проводнику инструкцию, из которой следовало, что действия проводника были превышением полномочий с его стороны.